звездновойное
А Лукас ваш Джордж - идиот. Как можно было бы развернуть сюжет третьей серии, полностью соблюдая все линии!
Как всем давно известно, Темная Сторона, на которую переходят в состоянии неконтролируемого гнева, действительно увеличивает силы - зато подавляет волю, и персонаж становится ходячей марионеткой Зла. При этом гнев вполне может быть и праведным.
Требуется: в известной расстановке персонажей организовать грехопадение Энакина, желательно из лучших побуждений.
Решение очевидно: любимая женщина (еще и беременная!) попадает в беду - в руки того же Дуку (а она сенатор; что может быть естественнее, чем нападение на ведущего политика?) - и Энакин, не справившись с ним в штатном бою и потеряв от гнева и отчаяния голову, взывает к Темной Стороне и уничтожает Дуку фирменными голубыми молниями. Причем без свидетелей.
В результате для всех он герой, внешне ничего не заметно, и только Падме догадывается о правде - но, естественно, молчит.
Ну а потом начинается плавная, но быстрая деградация личности, которую играть - одно удовольствие.
(Кстати, саму критическую ситуацию мог нарочно организовать Палпатин.)
Как всем давно известно, Темная Сторона, на которую переходят в состоянии неконтролируемого гнева, действительно увеличивает силы - зато подавляет волю, и персонаж становится ходячей марионеткой Зла. При этом гнев вполне может быть и праведным.
Требуется: в известной расстановке персонажей организовать грехопадение Энакина, желательно из лучших побуждений.
Решение очевидно: любимая женщина (еще и беременная!) попадает в беду - в руки того же Дуку (а она сенатор; что может быть естественнее, чем нападение на ведущего политика?) - и Энакин, не справившись с ним в штатном бою и потеряв от гнева и отчаяния голову, взывает к Темной Стороне и уничтожает Дуку фирменными голубыми молниями. Причем без свидетелей.
В результате для всех он герой, внешне ничего не заметно, и только Падме догадывается о правде - но, естественно, молчит.
Ну а потом начинается плавная, но быстрая деградация личности, которую играть - одно удовольствие.
(Кстати, саму критическую ситуацию мог нарочно организовать Палпатин.)